Предсмертные записки известных...
Александр Фадеев, писатель - Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы — в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, физически истреблены или погибли, благодаря преступному попустительству власть имущих; лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте; все остальное, мало-мальски способное создавать истинные ценности, умерло, не достигнув 40-50 лет.
Литература — это святая святых — отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа <…> во власть людей неталантливых, мелких, злопамятных <…> От них можно ждать еще худшего, чем от сатрапа Сталина. Тот был хоть образован, а эти — невежды.
Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни. Последняя надежда была хоть сказать это людям, которые правят государством, но в течение трех лет, несмотря на мои просьбы, меня даже не могут принять.
Ван Гог, художник - Печаль будет длиться вечно.
Сделал последний мазок картины "Вороны на пшеничном поле" и выстрелил себе в голову.
Вирджиния Вульф, писательница - «Милый мой, я определенно чувствую, что снова лишилась рассудка. И на этот раз мне не станет лучше. Я слышу голоса и не могу сконцентрироваться. Так что я совершаю то, что кажется мне лучшим из возможного. Ты подарил мне настоящее счастья. Вряд ли на свете были люди, более счастливые, чем мы. Я не в состоянии больше бороться. Я знаю, что наношу вред твоей жизни, что без меня ты смог бы работать. И ты будешь, я это знаю.
А я уже не могу писать. Я и читать не могу. Я хочу признаться, что все счастье случилось в моей жизни только благодаря тебе. Ты был таким терпеливым и невыразимо добрым со мной и все это знают. И если кто-нибудь мог меня спасти, то это только ты. Я постеряла все кроме твоего дорброго отношения ко мне. Всему причиной была я, но определенность давала твоя доброта. Я не могу продолжать отравлять твою жизнь. Вряд ли на свете были люди, более счастливые, чем мы.
Владимир Маяковский, писатель - Всем. В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого не любил...
Далида, певица - Жизнь стала невыносимой... Простите меня.
Джеймс Уэйл, режиссер - Будущее - это всего лишь старость, болезни и боль. А мне нужно спокойствие и это единственный выход.
Джимми Хендрикс, рок-музыкант - Жизнь - только миг, любовь - привет. С Богом!
Джон Уильям Гудварт, художник - Этот мир слишком тесен для меня и Пикассо.
Джордж Истман, изобретатель - Я сделал свою работу. Зачем ждать?
Джордж Сандрес, актер - Дорогой мир, я покидаю тебя, потому что мне надоело. Я чувствую, что прожил достаточно. Оставляю тебя с твоими заботами в этой милой клоаке. Удачи!
Ежи Косинский, писатель - Я собраюсь уснуть немного надольше, чем обычно. Скажем, навечно.
Жеральд Неве, поэт - Больше нет волос. Больше нет зубов (правого резца). Больше нет денег. Больше нет женщины. Больше нет квартиры. Больше нет времени. Больше нет огня. Больше нет тела. Баланс подведен 28 февраля 1960. Больше нет подписи Ж.Н.
Кано Асихэй, писатель - Умираю. Может, я и не Акутагава, но мне тоже не дает жить ощущение невыразимой тревоги.
Като Митио, писатель - …Меня мучает ужасная мысль, что каждый день надо писать и писать.
Крис МакКинстри, исследователь - Я устал переживать одинаковые эмоции и испытывать одинаковые ощущения. Настало время двигаться дальше и увидеть, что же там впереди, если вообще что-то есть... Этот мир Louis Vuitton, Prada, Mont Blanc не для меня. Если бы меня любили так же как любят ручки Mont Blanc...
Костас Кариотакис, поэт - Застрелился, перед этим безуспешно пытался утопиться. При нем нашли записку, в которой говорилось: «Очень не советую топиться тем, кто умеет плавать».
Курт Кобейн, музыкант - Говоря языком опытного простака, который скорее предпочел бы быть лишенным мужества, инфантильным жалобщиком. Эту записку, наверное, будет довольно легко понять. Все предупреждения взяты из курса Punk Rock 101 за все эти годы, с тех пор как мое первое введение в своего рода этику, предполагающую независимость и принятие общности с вами, подтвердило свою правоту. Уже много лет я не испытывал волнения ни от прослушивания, ни от создания музыки, равно как от чтения и писания стихов. Трудно передать словами, как мне стыдно за это.
Так, например, когда мы стоим за кулисами, и зажигаются огни, и слышен неистовый гул толпы, это не трогает меня так, как это трогало фредди Меркюри, которому, видимо, нравилось наслаждаться любовью и обожанием толпы, чем я восхищаюсь и чему завидую. Дело в том, что я не могу вас обманывать. Никого из вас. Это было бы просто несправедливо по отношению к вам или ко мне. Самым страшным преступлением мне кажется дурачить людей, притворяясь, что мне весело на все 100 %. Иногда мне кажется, что я хотел бы разбить часы перед выходом на сцену. Я прилагал все усилия, чтобы ценить наши отношения, и я делаю это, видит Бог, я делаю это, но этого недостаточно. Я ценю то, что я и мы затронули чувства многих людей.
Наверное, я - один из тех нарциссистов, которые ценят что-либо только тогда, когда оно уходит... Я слишком чувствителен. Мне необходимо быть слегка бесчувственным, чтобы вновь обрести энтузиазм, которым я обладал, будучи ребенком. Во время трех наших последних туров я стал гораздо больше ценить всех тех, кого я знаю лично, а также поклонников нашей музыки, но я все еще не могу отделаться от разочарования, вины и сочувствия, которые я ко всем испытываю. Во всех нас есть что-то хорошее, и, мне кажется, я просто очень люблю людей. Люблю столь сильно, что это вызывает во мне чертову грусть, превращая меня в грустного, чувствительного, не ценящего хорошего человечка, рыбку, Иисусика! Почему ты просто не радуешься этому? Я не знаю. У меня жена-богиня, дышащая честолюбием и сочувствием, и дочь, которая напоминает мне меня, каким я когда-то был.
Исполненная любви и радости, она целует всех, кто ей встречается, потому что все хорошие, и никто не причинит ей зла. И это пугает меня в такой степени, что я практически ничего не могу делать. Я не могу смириться с мыслью, что Фрэнсис станет таким же несчастным, саморазрушающимся смертникомрокером, как я. Меня окружает много хорошего, очень хорошего, и я признателен за это, но с семи лет я стал ненавидеть всех людей в целом. Только потому, что им кажется столь простым быть вместе и сочувствовать друг другу. Сочувствовать!
Только потому, что я очень люблю людей и сострадаю им, так мне кажется. Благодарю вас всех из глубины своего пылающего, выворачивающегося наизнанку желудка за ваши письма и вашу заботу, которую я ощущал все последние годы. Во мне слишком много от сумасбродного, капризного ребенка! Во мне больше нет страсти, поэтому помните: лучше быстро сгореть, чем медленно угасать.
Кусака Ёко, писатель - Послушав Четвертую симфонию Брамса, решила, что Кусака Ёко больше жить не будет.
Леопольдо Лугонес, писатель - Прошу, чтобы меня похоронили в земле, без гроба, без какого-либо знака, который напоминал бы о моем существовании. Запрещаю давать мое имя каким бы то ни было общественным местам. Никого ни в чем не обвиняю. Единственный, кто отвечает за все мои поступки, – я сам.
Ни одно из предсмертных пожеланий самоубийцы выполнено не было.
Марина Цветаева, писательница - оставила предсмертную записку к сыну: Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты, и объясни, что попала в тупик.
Сын после похорон сказал: Марина Ивановна поступила логично.
Марти "Маса" Элис Ниеми, комедийный актер - Жизнь прекрасна, когда ты абсолютный ноль!
Мисима Юкио, писатель - Человеческая жизнь не беспредельна, я же хожу жить вечно.
Поль Лафарг, критик (ушел из жизни вместе с женой Лаурой, дочерью К. Маркса) - Я здоров душой и телом. Ухожу из жизни, пока жестокая старость не отняла духовные и физические силы, не лишила меня радости жизни… Я умираю с радостной уверенностью, что дело, которому я посвятил вот уже 45 лет, восторжествует. Да здравствует коммунизм, да здравствует международный социализм!
Рене Кревель, писатель - К. заранее знал, как именно уйдет из жизни и в точности описал обстоятельства своей смерти еще в произведении 1924 года: «Чайник на плите. Окно плотно закрыто. Включаю газ. Забываю зажечь спичку. Репутация спасена, и пора читать отходную…» К груди поэта была приколота записка: «Прошу меня сжечь. Отвратительно».
Рюноскэ Акутагава, писатель - Наверное, я постепенно лишился того, что называется инстинктом жизни, животной силой. Я живу в мире воспаленных нервов, прозрачный, как лед... Меня преследует мысль о самоубийстве. Только вот никогда раньше природа не казалась мне такой прекрасной! Вам, наверное, покажется смешным: человек, очарованный красотой природы, думает о самоубийстве. Но природа потому так и прекрасна, что отражается в моем последнем взоре.
Тони Хэнкок, комедийный актер - Всё шло наперекосяк слишком часто.
Филип Чандлер Гейл, компьютерный гений - Предположительно я уже спрыгнул с какого-нибудь небоскреба... Нет, я не сумаседший, хотя и доведенный до самоубийства. И дело не в ком-то и в чем-то, все дело в непроходящей грусти и беспристрастном взгляде на мир. Я смотрю на свою жизнь, как же в ней много безострадных часов, растраченного на достижение недостижимых целей времени - и я почти не вижу будущего. Хотя все не так уж и плохо, относительно. Я преувеличиваю. В конце-концов я просто не хочу (осточертело) жить как посредственность. И это то, как я решил со всем разобраться... Удачи тебе, мир. Филип.
Филип написал письмо от руки, поставив в конце смайлик и добавив "И будь счастлив!"
Хантер С. Томпсон, писатель - Футбольный сезон закончен: Больше никаких игр. Никаких бомб. Никаких прогулок. Никакого веселья. Никакого плаванья. 67. Это на 17 лет больше, чем 50. На 17 больше чем то, в чем я нуждался или хотел. Скучно. Я всегда злобный. Ничего веселого. 67. Ты становишься жадным. Веди себя как полагается твоему возрасту. Расслабься, больно не будет.
Шарлотта Перкинс Джилман, писатель - Когда все хорошее заканчивается, когда ты убеждаешься в том, что впереди неизбежная, неминуемая смерть, одним из простейших является право выбора быстрой и легкой смерти вместо тягостной и мучительно.
Янка Купала, писатель - Умираю, принимая то, что лучше смерть физическая, чем незаслуженная смерть политическая. Видимо, такова доля поэтов. Повесился Есенин, застрелился Маяковский, ну и мне туда же, за ними дорога.
Поэта обнаружила жена, его удалось спасти.
информация взята из
открытых источников
в интернете
[/quote]
